В классе опять засмеялись. Кто-то с задней парты язвительно заявил:
– Он же у нас волшебник!
Бэлфорд вновь сверкнул глазами, и смех стих. Его боялись и уважали.
– Что значит «должны были вытянуть именно тринадцатый билет», мистер Маккензи? – сняв очки, осведомился учитель.
Тони стоял и не знал, что отвечать. Он и так уже давно страдал от насмешек одноклассников над его не всегда, к сожалению, проявляющимися способностями видеть сквозь предметы и перемещать их силой мысли. И хотя ему ни разу не удалось что-либо подвинуть, а угадать билет получилось лишь несколько раз, мальчик был уверен, что он может это сделать. Его увлечение книгами по телекинезу и сверхспособностям не вызывало беспокойства у матери. Эльза была очень занята и всю заботу о Тони переложила на Джин.
Сестра же позволяла делать Тони все, что ему заблагорассудится. Взамен он не рассказывал маме о том, что она не очень-то пеклась о нем, а, проводив в школу, мчалась к подругам и, как правило, возвращалась домой лишь к вечеру. Джин знала о сложностях в школе и помыкала Тони как хотела, ведь он не хотел бы огорчить маму своими «успехами». Нужно было постараться, чтобы наконец выучить все билеты, но каждый раз вместо подготовки к экзаменам он занимался тем, что пытался развить в себе необычные способности.
Сейчас он стоял, раздавленный угрозой вскоре быть отчисленным из школы, неудачной попыткой проявить способности, в которых был уверен, и злыми насмешками одноклассников. Ему нечего было сказать.
– Мистер Маккензи, поводов для встречи с директором предостаточно. И ваше отношение к математике – основной из них, – говорил, прохаживаясь вдоль класса, высокий и сутулый, одетый в коричневый пиджак учитель Бэлфорд. – Но поскольку вы обнаруживаете успехи в других предметах, я даю вам последнюю возможность сдать экзамен в понедельник. Если вы и на этот раз не проявите усердия и не выучите материал, я все-таки поставлю вопрос о вашем отчислении.
В этот момент прозвенел школьный звонок, и Тони поторопился сложить учебники в портфель, чтобы успеть встретиться с Лиз. Это был последний день школьных занятий – пятница.
***
– Л-лиз, у м-меня об-б-язательно получится у-г-гадать, в-в-от увидишь! – объяснял Тони. – Сегодня м-мне с-снился сон, я к-концентрировал силу, и я уг-гадал! А это п-п-просто н-недоразумение!
Тони предложил проводить Лиз до дома, и она согласилась. И вовсе не из жалости, он ей нравился: Тони был симпатичным подростком, с копной каштановых волос и ярко-голубыми глазами.
Семья Лиз совсем недавно переехала в новый фешенебельный квартал благодаря успехам ее отца, и теперь ребят ожидала довольно долгая прогулка через рощу.
Они шли рядом, как вдруг впереди показалось трое велосипедистов. Это были обидчики Тони – парни, тремя годами старше. Каждая встреча оканчивалась дракой и унижением. Резко затормозив перед Тони и Лиз, старший из них, рыжий, с большой щелью между торчащими вперед зубами, выкрикнул:
– А ты что здесь делаешь, Маккензи? Я же сказал, чтобы мы не видели тебя в этом районе! Или ты забыл?
Тони упал, сбитый с ног другом рыжего, тут же отпрыгнувшего в сторону. Троица засмеялась. Тони поднялся с земли, отряхнулся и кинулся было за удалявшимися обидчиками, но споткнулся и упал. Парни скрылись за поворотом вдали. Тони отряхнул брюки, и они с Лиз опять зашагали по тропе.
Дорога оказалась не такой уж и длинной – впереди показался ее дом.
– Поедем в воскресенье кататься на велосипедах в Долину ручьев? Я покажу тебе красивые места, – предложил Тони.
В дверях показался отец девочки:
– Я думаю, будет лучше, мистер, если вы будете дружить с детьми из своего района. И перестанете доставлять беспокойство леди из благородного общества, – высокомерно обратился он к Тони.
– Дорогая, – взглянул он на дочь, – мама тебя заждалась.
Сказав Тони «пока», Лиз зашла в дом.
Мальчик, понурив голову, развернулся и направился в сторону шоссе. По его щекам текли слезы обиды. Пройдя около мили по дороге, Тони услышал за спиной звук мотора, и скоро злополучный «шевроле» с Джин за рулем и тремя ее подругами на заднем сиденье, остановился перед ним. Дорожная пыль, с ног до головы покрывшая мальчика, скрыла от глаз подружек его еще не высохшие слезы. Тони сел в машину, и она, поскрипывая, тронулась с места.
***
Тони с нетерпением ждал выходных: ведь мама обещала, что они всей семьей, и с Майклом разумеется, поедут на пикник к Большому ущелью. Нельзя сказать, чтобы мальчик очень радовался Майклу. Впрочем, они хоть и жили в одном доме, но встречались крайне редко. Майкл приветствовал Тони брошенным сквозь зубы «привет»; в губах всегда торчала дымящая сигара. Как говорила Эльза, Майкл такой, потому что у него всегда много работы. И все-таки Тони с радостью ждал дня, когда он, как и все дети, сможет поехать с семьей на пикник! Его пугала перспектива переэкзаменовки, но сейчас он пытался отогнать эти тревожные мысли.
Во время поездки одна из подруг Джин – Марта – под одобрительный смех остальных язвительно поинтересовалась у Тони, не сможет ли он силой мысли передвинуть столик в ее комнате. Джин же считала, что не всем позволено смеяться над Тони, потому что он все-таки ее младший брат. Она одернула Марту и резко затормозила, словно осадила лошадь у края обрыва. Оставив подруг в центре, Джин и Тони продолжили путь.
Уже у самого дома Тони спросил:
– К-как ты думаешь, Д-джин, М-майкл завтра будет играть с нами в б-бейсбол на п-пикнике?
Джин замялась:
– Как бы тебе сказать, Тони, насчет завтрашнего пикника…
В этот момент «шевроле» остановился перед домом, за фургоном Майкла. Подхватив рюкзак, Тони вышел из машины и побежал к стоявшей в дверях маме.
Эльза, обняв и поцеловав сына, сказала:
– Тони, Майкла срочно вызвали на работу, и мы вынуждены уехать до воскресенья. Пикник придется перенести. Но, чтобы ты не скучал, я попросила Джин прямо сейчас сходить с тобой в парк развлечений. Надеюсь, вы весело проведете время.
В дверях показался Майкл с неизменной сигарой в зубах, выпустил облако дыма, словно паровоз, прощаясь с вокзалом, и стал грузить в фургон ящики с напитками, пакеты с едой и ракетки для бадминтона.
– Майкл? – обратилась было к нему удивленная Эльза, но тот ответил, что это просьба Хадсона, и полез в кабину.
Поцеловав детей, она села рядом с Майклом, и фургон, раскачиваясь, скрылся за поворотом.
Эльза любила своих детей. Но после того как опора ее семьи – муж и заботливый отец Тони и Джин – не вернулся с войны, ей пришлось нелегко одной с детьми. Майкл, хотя и не испытывал особой любви к ним, все-таки был мужчиной. А в ее почти сорок так не хочется остаться одной, и она всеми силами держалась за эти отношения, хотя они все чаще приносили разочарование и боль.
Майкл придумал эту поездку к друзьям в соседний город, якобы по делу. Эльзе эта затея была не по душе: ей не хотелось оставлять детей. Но сегодня ей вновь пришлось согласиться с Майклом. «Ничего, – успокаивала она себя, – в следующие выходные поедем на пикник все вместе».
Проводив фургон, Тони поднялся в свою комнату на втором этаже. Бросил взгляд на единственное, закрытое жалюзи окно, из которого был виден дом напротив. Мальчик достал из шкафа самую дорогую для него вещь – фотоаппарат отца, который бережно хранил и поэтому редко им пользовался, и вышел из комнаты.
Спустившись вниз, в кухню, Тони застал Джин перед зеркалом. Девушка завершила макияж, и теперь вносила последние штрихи: выбрызгивала на себя остатки духов.
– Д-джин, обратился к ней Тони, – ты будешь к-кататься с-со мной на аттракционах?
В этот момент сквозь стеклянную дверь Тони увидел остановившийся перед домом автомобиль Томаса – молодого человека Джин. Тот вышел из машины, увидев Тони, улыбнулся, кивнул и поднял руку в знак приветствия.
– Тони, – сказала Джин, – не будь таким надоедливым, найди себе занятие!
– Но, Д-джин, м-мама с-сказала, что м-мы пойдем с тобой в п-парк развлечений! – едва сдерживая слезы, воскликнул мальчик: он просто не мог говорить от обиды.
– Тони, лучше займись своей математикой! – резко, в свойственной ей манере оборвала его Джин, – иначе тебя исключат из школы, и мое молчание тебе уже не поможет! Мама узнает обо всем, и тебе, конечно же, не поздоровится!
Джин выпорхнула из двери, они с Томасом сели в машину, и под звуки радостной музыки укатили, уже не думая о Тони.
Мальчик остался один. Он готов был разреветься от несправедливости. Но вместо этого сел на любимый велосипед и покатил в лес, который начинался сразу за домом.
Тони любил бывать в лесу. Здесь можно часами ни с кем не разговаривать и предаваться мечтам. В лесу прохладно и спокойно. Мощные стволы кедров, таинственная тишина, нарушаемая лишь пением птиц. Южный ветер раскачивает деревья, и они так умиротворяюще шумят над головой. Солнце, миновавшее зенит, еще высоко, но тени стали длиннее и чувствуется приближение вечера.
